Букет фиалок - Страница 27

— К лучшему? Ты в этом уверен? А что, если все будет наоборот? Тебе ведь нравятся смелые, отчаянные, раскованные девушки, сам только что говорил… А меня вряд ли можно отнести к этой категории.

Ласло философски пожал плечами.

— И что с того? Я ведь тоже наверняка не очень похож на местного художника, но это не мешает нам относиться друг к другу с уважением и пониманием.

— Думаешь, этого достаточно для скорой свадьбы и долгой семейной жизни? — усмехнулась Кэй.

— Думаю, этого достаточно для того, чтобы быть вместе. А свадьба… Мы можем обойтись и без нее. Белое платье и цветы я подарю тебе завтра же, а незабываемый поцелуй — прямо сейчас.

Ласло стремительно приблизился к Кэй и, буквально схватив ее в охапку, обжег ее приоткрытые от растерянности губы горячим, властным и длившимся, казалось, целую вечность поцелуем.

«Наверное, я и вправду этого долго не забуду, — подумала Кэй, чувствуя, как он все сильнее сжимает ее в своих объятиях. — Так меня еще никто никогда не целовал…»

Хаотичные узоры приглушенного света, проникавшего в комнату сквозь закрытые ставни, уже сливались в одно большое расплывчатое пятно перед усталыми от бессонницы глазами Кэй. А она все смотрела куда-то в пространство, словно искала там ответ на мучивший ее этой ночью вопрос: что дальше?

Семейная жизнь, подсказывало кольцо, надетое Ласло ей на палец. Неизвестность, пугающе нашептывала терзающая душу тревога.

Кэй в изнеможении закрыла ладонями лицо и почувствовала холодное прикосновение золотого ободка.

«Вот и от нас самих будет веять таким же холодом… Даже если в день нашей свадьбы на улице будет тропическая жара, — обреченно вздохнув, подумала она. — Хотя Ласло ведь говорил, что свадьба это только условность, а условности нам не важны. И он прав. Зачем нам все эти церемонии? Все равно они не заменят настоящей любви».

Кэй осторожно повернула голову и внимательно посмотрела на крепко спавшего рядом с ней Ласло.

«Интересно, каким будет его лицо для меня через несколько лет? Чужим, как сейчас? Или самым родным и любимым на свете?»

Она вдруг рывком вскочила с кровати и, прошлепав босыми ногами к окну, распахнула ставни. В комнату хлынул яркий поток света уличных фонарей и из окон находившегося напротив ночного бара. Кэй схватила со спинки стула махровый халат Ласло и, торопливо закутавшись в него, уселась на подоконник.

«Ну надо же, «любимым»! — саркастически усмехнувшись, передразнила она себя. — Еще бы сказала: единственным и неповторимым! Однако быстро же я превратилась в лицемерку. И это уже сейчас, после второй ночи, которую мы провели вместе… Что же тогда будет после замужества? Постоянная ложь — и ему, и себе? Бесконечные попытки убедить нас обоих в том, что у нас все по-настоящему и мы стали мужем и женой по любви? — Кэй зябко передернула плечами. — Никогда не думала, что обманывать так противно. Такое чувство, будто покрываешься двойным слоем скользкой, жирной грязи. А как представлю себе, что обманывать придется не кого-нибудь, а Ласло, так просто ненавижу себя! Ведь если бы не он, я бы, наверное, уже сошла с ума от одиночества, тоски и обиды. А рядом с Ласло они мне не страшны».

Она еще раз окинула пристальным взглядом его лицо.

— А может быть, это и есть любовь? — шепотом спросила она себя. — Только совсем другая. Не такая, какой я знала ее раньше… — Кэй перевела взгляд на окна бара. — Никогда еще не бывала в такой ситуации, — пожаловалась она неизвестно кому. — Такой туманной, что вот эта предутренняя мгла в сравнении с ней просто ясный, безоблачный день. Хотя, может, как раз она, да еще бокал вина рассеют туман в моей голове. Ведь не зря же говорят: клин клином вышибают.

В этот час бар был полупустым. Кэй скользнула взглядом по сидевшим за столиками немногочисленным посетителям и села на высокий табурет возле стойки.

— Бокал вина, пожалуйста, — по-английски попросила она бармена.

Тот вяло кивнул в ответ.

— И, если можно, побыстрее, — добавила Кэй.

Бармен предпочел сделать вид, будто не расслышал.

— Торопишься напиться? — услышала вдруг Кэй чей-то голос.

Обернувшись, она увидела светловолосую девушку в кожаной куртке. В одной руке та держала пустой коньячный бокал, другой небрежно опиралась на лежавший на стойке мотоциклетный шлем.

— Если да, то нам по пути. Плесни-ка мне еще! — властно бросила она бармену и, с улыбкой покосившись на Кэй, добавила: — И побыстрее.

Кэй тоже улыбнулась.

— Вы, наверное, как и я, приехали на конкурс?

Девушка отрицательно качнула головой.

— На свадьбу. К подруге, — отрывисто сказала она. — Только, пока я ехала, она передумала.

Кэй тяжело вздохнула.

— Так бывает. Не расстраивайтесь.

— Расстраиваться? Мне? — коротко хохотнула ее собеседница. — Этого еще не хватало.

— Я думала, раз вы приехали издалека…

— Из соседнего города, — перебила ее девушка. — Для моего закаленного и не такими расстояниями «харлея» это детская прогулка. А для меня — лишний повод улизнуть из дому. Так что проблема не в километрах, а в том, что эта дурочка, моя подружка, опомнилась слишком поздно.

— Как это слишком поздно? — насторожилась Кэй, ожидая трагического продолжения рассказа.

— А вот так… — Девушка сделала глоток из наполненного барменом бокала и красноречиво развела руками. — Ее красавчик за четыре часа до свадьбы сообщил ей, что у него будет ребенок. — Она сделала паузу. — От другой дурочки.

Кэй вздохнула с облегчением.